Предпосылки для появления в России именно фашизма как специфического идейного, культурного и политического течения, возникли именно вследствие разрушительной социально-экономической реформы. Эти предпосылки состоят в быстром деклассировании и размывании культурных устоев тех групп населения, которые порвали с традиционной культурой и мировоззрением России – западнической интеллигенции и новой мелкой буржуазии, охваченной пессимизмом в преддверии неминуемого разорения крупным капиталом. Другим важным фактором станет массовая безработица, порождающая правый экстремизм и национализм, острый духовный кризис.
Структуры, на которые может опереться этот нарождающийся фашизм, уже созданы. Это – милитаризованные организации «охраны» капитала и даже часть силовых структур режима, «вкусивших крови». Беседы с омоновцами перед 4 октября показали, что существенная их часть сформировала свою идеологию как полный отказ от права и ненависть к большой части народа как «низшей расе». Быстро разрабатывается и теория «новых русских» как элитарной части нации, призванной жить в новой цивилизации. Это все – неизмеримо более важный признак фашизма, чем знак «солнцеворота» на рукаве. Но этим «протофашистам» Чубайс не только подаст руку – он их обнимет и расцелует.
И, наконец, нельзя не сказать о том, что завершило «день выборов» – шоу, организованном «демократами» в Кремле. Назвался груздем – полезай в кузов, и представители партий и блоков туда пошли. Не думал я, что придется в жизни увидеть лично, а не по телевизору, такую пошлость. Политический бордель. Такой деградации вкуса и такта элита России не переживала. Цитаты из Жванецкого как верх мудрости. И непрерывное хамство завершающее каждый призыв к «примирению». Печальное зрелище упадка, эстетического распада. Больно было видеть Юрия Карякина с безумными, исполненными ужаса глазами, кричащего, что «Россия спятила» – проголосовала, мол, за фашистов. Как не стыдно было ради мелкой политической выгоды тащить его на сцену – больного, страдающего человека. Будет ли этому конец? Ведь вы же на территории России, господа. Нельзя же так издеваться на принятыми у нас нормами приличия.
И вот еще уникальная ситуация: всю ночь организаторы под командой Полторанина манипулировали какими-то цифрами, все более странными. Все как в Европе – компьютеры, светящаяся карта России, социолог Юрий Левада, шифровки из округов. Потом что-то заело. Данные, мол, пришли, но разобрать их не можем. А потом и вообще полный мрак – кто-то запустил вирус в демократические компьютеры, идите, господа, по домам. А назавтра слышим, что Центризбирком никаких данных не давал и не имел права. Да что же это в России творится? Ведь там были лица официальные: Филатов и Костиков, Шумейко и Чубайс, Полторанин и Брагин. Они что, могут запускать руку куда угодно? Откуда шифровки – у них есть тайные партийные структуры? Кто это будет расследовать? Почему они не дают объяснений? Где президент?
Стоило произойти сбою машине выборов, обнаружились такие темные закулисные стороны режима, что так и хочется крикнуть интеллигенции: ну неужели вам и этого мало? Что же надо еще сделать, чтобы вы образумились и вернулись к своему народу?
1993
Простые вопросы вождям
Прошел год, как политики с уголовным мышлением спровоцировали последнюю наивную вспышку ярости советских людей, а мировая «демократическая» закулиса санкционировала ритуальный расстрел Дома Советов и горстки защитников советской власти. Речь шла именно о ритуале, ибо политические, экономические и культурные основания советского строя были подорваны еще при Горбачеве, на сессиях Верховного Совета СССР. А отделение от советов исполнительной власти, прежде всего утрата ими контроля над финансами, милицией и армией, означало фактическую их ликвидацию как особого типа государственного устройства. Но умерщвление заклятого врага «демократы» хотели отметить кровавым пиром – они его и устроили. Об оплате счета думать, правда, не хотят. Что ж, проценты подрастут. Бесплатно такие пиры история не отпускает.
Поговорим о себе. И не будем заглядывать в вечность – наши внуки будут поумнее нас. Все больше признаков того, что Запад Россию если и проглотит, то не переварит – ее разжеванные куски прорастут раковыми опухолями. Более сотни миллиардов ворованных долларов уже циркулируют, как яд, по артериям западной экономики. На каждом долларе – слезы и кровь, и такие деньги добра не приносят. Но это утешение слабое – зачем нам горе Запада? Нас еще не довели до такой стадии, чтобы оставить мысли о спасении и думать о мщении.
Почти бесполезно рассуждать и только о сиюминутном моменте, ведь мы уже не в хаосе, проглядывают черты нового, хотя и зыбкого еще, неустойчивого порядка. Любой, кто его отвергает или хочет исправлять, должен выработать линию, позицию на обозримое будущее – если и не идеологию, то хотя бы доктрину своего поведения. Конечно, захватившее власть антисоветское меньшинство номенклатуры не смогло бы осуществить столь обширную и глубокую разрушительную работу, если бы в недрах советского строя зародилась организованная оппозиция [будущему режиму]. Если бы она дала людям верные понятия, лозунги и программы. Но все структуры СССР оказались неспособны сопротивляться верхушке КПСС. Значит, этот строй был обречен: он продвигал наверх либо людей, склонных к предательству, либо служак, слепо подчиняющихся начальству. Мы можем глубоко уважать личную честность этих служак, но надо же признать, что своей обязанности по защите советского государства они не выполнили. Не будем говорить о партаппарате и даже о КГБ, все действия которого свелись к тому, что он «предупреждал Горбачева» (кстати, было бы интересно сегодня эти предупреждения прочитать).
Трагедия России в том, что и партаппарат, и КГБ, и армия были полны честными людьми, патриотами, безусловно способными отдать свою жизнь за Родину на поле боя. Но самой советской системой в них были заложены качества, блокирующие их способность к действию в сложной обстановке кризиса, особенно в условиях измены высшего руководства. Сознательное изживание этих качеств, снятие психологических блоков – срочная задача всей оппозиции. Это – очень болезненная операция.
Затрону деликатную тему, рискуя вызвать возмущение многих. Но будем честными по отношению к себе: почему в ранг героя нынешнего сопротивления мы возвели генерала Варенникова? Ведь его подвиг отказа от амнистии – совершенно иного свойства. Это подвиг этический, подвиг личного гражданского мужества. Отказавшись от амнистии, он показал, что значит достоинство и честь офицера, дал пример. Для восстановления национального самосознания это не менее важно, чем доблесть боевая.
Но зачем же подвиг личной совести подавать как подвиг генерала-государственника? Не следуем ли мы соблазну подменить для самих себя понятие героизма как действия героизмом достоинства? Идя на суд, В.И.Варенников рисковал стать жертвой судебного произвола. Но суть в том, что именно произвола. Ибо на деле никакой вины перед новым режимом за ним не было, адвокат это доказал и обвинитель подтвердил. Он, командующий сухопутными войсками СССР, не предпринял и не мог предпринять никаких действий по защите государства и советского строя. Оппозиционная пресса на все лады это и кричала: за что вы судите наших героев, они же ничего не сделали!
Можно было бы оставить это для истории, но дело в том, что советские стереотипы умело заложены в фундамент основных оппозиционных движений. Унаследованная неспособность к действию привита на ростки нового. В новых условиях начинается второй виток горбачевщины. И возможно это потому, что большинство из нас не желает трезво взглянуть на тяжелую реальность и предпочитает забыть самое недавнее прошлое.
Вот, коммунисты избирают А.И.Лукьянова членом ЦИК КПРФ, высшего руководящего органа партии. Как должен это понимать рядовой коммунист? Ведь в механизме по демонтажу советского строя, созданном группой Горбачева, Лукьянов был, возможно, самым умным и эффективным деятелем. Законы, подрывающие один за другим все устои социализма, он виртуозно протаскивал через пассивное сопротивление «агрессивного большинства» Верховного Совета. Из чего, из каких его дел или обстоятельных заявлений (а он обладает неоценимой информацией об опыте уничтожения СССР) следует, что он действительно стал противником горбачевско-ельцинской программы? Какой будет линия партии, которая делает его своим лидером, этаким умудренным опытом старшим товарищем первого секретаря? Разве эти вопросы не должны возникнуть у человека, готового пойти за КПРФ? И разве не обязан был ЦИК внятно ответить на эти висящие в воздухе вопросы?